Атрибуты символа. Имена рун

Атрибуты символа. Имена рун

СИМВОЛ И ЕГО АТРИБУТЫ

В главе под названием «Природа восприятия. Символизм» уже затрагивался вопрос о том, что каждый предмет, явление или понятие предстает в сознании человека как символ с набором характеристик, которые могут являться идентификаторами символа за счет ассоциативных связей с его смысловым значением.
В самом деле, имя (название) какого-либо предмета, явления или понятия (далее для удобства — символа) — ни что иное как одна из его характеристик, возможно уникальная и общепринятая в качестве его идентификатора. Но ведь имеются и другие идентификаторы, обозначающие иные строны символа, его свойства или эмоциональный отклик субъекта на факт его существования. И чем сложнее символ, тем больше у него имен. Чем больше мы знаем о символе, тем больше ассоциаций с ним. Иными словами, тем большим количеством имен мы можем его назвать.
Возьмем для примера уже знакомый нам кирпич. Он (допустим) красный, прямоугольной формы (или параллелипипедной, в зависимости от мерности), относительно тяжелый, шершавый, строительный материал, метательный снаряд и т.п. Эти его признаки, как несколько в совокупности, так и каждый по отдельности, могут, в силу ассоциативных связей, являться различными именами кирпича.
На примере человека: одного и того же персонажа можно назвать Ивановым, Николаем Степанычем, Степанычем, Николаем, Колькой, Коляном, Рыжим, Толстым, Лысым, Шефом и т.д. - насколько хватит знаний о различных сторонах данной личности или, если рассматривать более глобально, атрибутах символа.

Атрибу́т (от лат. attributio)— приписывание, признак

Как мы уже убедились, атрибутов у символа может быть множество. При этом сам символ, относительно множества применяющихся в отношении его атрибутов, остается неизменным: вопрос не в атрибуте, а в его ассоциативной связи с символом, наличествующей у субъекта, применяюшего атрибут. Иными словами, неважно, назовем ли мы Коляна Лысым или Степанычем (вопросы социальной этики в данном случае не в счет) — главное, что называя одно из имен человека, мы имеем в виду именно его. Поэтому и к символу мы можем обращаться посредством любого из известных нам его атрибутов. Разумеется, первичен здесь сам символ, имеющийся в виду, атрибут же в силу своей вторичности может быть практически любым — все дело в наличии ассоциативной связи между первым и вторым. Стоит ли говорить о том, что всякий атрибут всякого символа исключительно субъективен: у разных субъектов в силу различных знаний, жизненного опыта, эмоционального отклика на символ и т.п. ассоциативные связи между символом и его возможными атрибутами разные. Одинаковыми или схожими они могут быть только в силу принадлежности всех рассматриваемых субъектов к одной культурной среде, в силу схожести их мировоззрения (см. статью «Культурный контекст символа»).

Нельзя обойти вниманием и обратный процесс, когда какое-то явление, предмет или понятие человеческое сознание представляет в качестве атрибута какого-либо символа. Например, видя красный прямоугольник на дорожном знаке, мы говорим «кирпич»; поднимая тяжелую сумку, говорим «кирпичей наложили»; рассматривая переплетения каких-либо линий (вен на руках, ветвей деревьев, трещин в штукатурке, фахверк) — видим руны. Человеческому сознанию свойственны стереотипы, на основе которых оно строит впечатления от происходящих вокруг него событий. Иначе — человек атрибутирует то, что видит согласно тому, что знает. Так устроено наше сознание. Не буду углубляться в обсуждение темы НЛО, но это прекрасный пример непривычных для человека объектов, которые в разные времена атрибутировали по-разному: огненные колесницы, чудовища, всевозможные святые и т.п. Наши современники видят летающие тарелки. Известный многим тест Роршаха, применяющий абстрактные изображения чернильных клякс, используется для диагностики личности на основе того же принципа.

ЗНАК (графический)

Знак представляет собой соглашение (явное или неявное) о приписывании чему-либо (означающему) какого-либо определённого смысла (означаемого).
Условный знак — знак, в котором связь между выражением и содержанием внутренне не мотивирована.
Изобразительный или иконический — знак в котором значение имеет естественно ему присущее выражение. Самый распространенный изобразительный знак - рисунок.
Знаком называется материальный объект, который для некоторого интерпретатора выступает в качестве представителя какого-то другого предмета.
Значение знака (экстенсионал) — предмет, представляемый (репрезентируемый) данным знаком. Смысл знака (интенсионал) — информация о репрезентируемом предмете, которую содержит сам знак или которая связывается с этим знаком в процессе общения или познания.
(материал из «Википедии»)
В главе под названием «Природа восприятия. Символизм» мы рассматривали определение символа как «объекта известного нам мира, обозначающего нечто неизвестное». Символ может существовать в виде понятия и не иметь, в отличие от знака, графической формы. Знак существует только в виде некой графемы, и может быть либо связан с символом визуально (иконический знак), либо не быть связан с ним (условный).
Разница между иконическим и условным знаками в том, что при виде первого мы атрибутируем его непосредственно как изображение символического понятия, а для атрибутации второго необходимы специальные знания. Увидев, например, изображение уже ставшего нам родным кирпича, среднестатистический человек рано или поздно догадается, что он видит кирпич. (Впрочем, пытливому уму полезно помнить, что субъект при этом видит не кирпич, а совокупность линий, пятен и т.п., складывающихся в общий визуальный образ, атрибутируемый как кирпич). Если же неграмотный человек увидит, скажем, арабскую цифру или букву латинского, скажем, алфавита, он никогда не догадается о значении видимого знака, если ему это значение не откроют, сколько ни созерцай и ни медитируй.
Условный знак характерен также своей многообразностью. Если принцип иконического знака связывает нас непосредственной узнаваемостью изображения, то принцип условного знака наиболее четко определяет первичную позицию собственного содержания, оставляя вопрос формы на наше усмотрение.

АТРИБУТЫ РУН

Поскольку данное исследование в первую очередь посвящено древнегерманским рунам, постепенно будем сужать исследуемые вопросы именно к ним.
Итак, из исторических источников нам известно, что с рунами как символическими понятиями древние германцы связывали, как правило, два атрибута: графический знак и имя.
Тенденция ассоциировать с символом как можно больше атрибутов, присущая современной эзотерике, не обошла и руны — отсюда столь частые вопросы о соответствиях рун цветам, звукам, запахам, маркам пива (последнее — шутка) и т.п. Эту тенденцию нельзя назвать негативной, в отличие от тенденции приписывать первичное значение не символу, а его атрибуту. Насколько последнее обосновано — попробуем разобраться ниже, взяв за основу исторически подтвержденные атрибуты рун, а именно графему и фонему (знак и имя).

РУНИЧЕСКИЙ ЗНАК

Когда-то, очень давно, люди изобрели письменность. В разных регионах образовались различные письменные системы, алфавиты. Скорее всего, буквы всех древних алфавитов изначально были священными: еще бы — продлить жизнь слова, не просто произнеся его, а записав! Передать слово другому, не голосом, но тайными знаками! Сегодня нам это кажется обычным делом, но на заре письменности это скорее всего было чудом.

Какими должны быть требования к письменному знаку? Возможно, не так просто это понять, пока сам не окажешься в той же ситуации, что древний предок, имеющий для письма зубило и камень, или дерево и нож. Знак должен быть удобным для изображения имеющимися техническими средствами, а значит содержать в себе минимум элементов, представляющих собой прямые линии. Разумеется, количество знаков, содержащих минимум прямых линий, ограничено. Отсюда сходство тюркских, славянских, венгерских, скандинавских, арамейских и даже южно-семитских алфавитов. С чьей-то легкой руки все эти алфавиты названы «руническими». Совершенно несправедливо, поскольку только применительно к скандинавским рунам известно, что каждая буква алфавита наделялась особым значением и могла быть использована не только как фонетический, но и как идеографический знак. Не существует ни одного источника о применении других «рунических» алфавитов подобным образом. Возможно и вполне вероятно, что эти алфавиты наделялись магической силой, но скорее всего как «священные знаки» в совокупности. Одно лишь внешнее сходство не дает оснований для переноса принципа идеографического знака с древнегерманских рун на другие «рунические» алфавиты.

Обратимся же непосредственно к древнегерманским рунам.
(К сожалению, формат данной публикации не позволяет размещать картинки. Поэтому мне придется объяснять на пальцах, а вам, уважаемые читатели, - проверять в источниках.)

Первое, на чем строятся научные теории возникновения рунической письменности — это заимствование некоторых письменных знаков у североиталийских племен, а позже — и у самих римлян. Говоря о столь глубокой древности как, скажем, III век н.э. (надпись RAUNIA(-R) на копье из Овре-Стабю), практически невозможно определить, кто что и у кого заимствовал, не говоря уже о шлеме из Негау.
Так или иначе, но древнегерманская письменность была сформирована, частично из заимствованных знаков, частично из собственных. Современные исследователи рун привели древнейший ряд в общий ранжир, дав ему название «Страший Футарк». И ничто не мешало бы теории первичности рунического знака, якобы именно в нем заключена вся сила, если бы не внимательное исследование базы источников, которые говорят о высокой вариативности знаков Старшего Футарка. Иными словами, древние изобразители рун явно не придавали большого значения форме рунического знака, изменяя его по своему усмотрению и оставляя лишь узнаваемость. Так, даже на Килверовском камне, содержащем древнейшую запись всего Страшего Футарка, некоторые руны развернуты, отдельные — перевернуты, а у руны Sol искажена форма. Вариативность рун, прослеживаемая в других надписях (подробнее у Гезы фон Неменьи), наряду с заимствованием письменных знаков, а также с последующим очень заметным изменением Старшего Футарка в младшие алфавиты позволяет говорить о том, что древние германцы не придавали большого значения графической форме рун.
Об этом же говорят и различные известные формы рунической тайнописи, когда особыми знаками обозначалось положение руны в строю, и таким образом разбирающийся читатель текста отсылался к значению соответствующих рун. Перед авторами тайнописных текстов явно не стояло задачи изобразить знак — им важно было смысловое содержание руны.

Рунический знак сам по себе не несет никакого смысла и силы. Оснований утверждать обратное не существует. Поэтому попытки современных эзотериков постигнуть руны путем медитации на знаки столь же бессмысленны, сколь медитация неграмотного на таблицу Менделеева. Среди тщетных идей познания рун можно выделить последователей немецких идеологов начала ХХ века, которые искали арийское наследие во всех культурах, до которых могли дотянуться, поэтому и все мистические и оккультные школы подтягивали под «арийскую» идею, при этом особо не заботясь о традиционности таких методов и вообще совместимости их с концепцией рун. В итоге руника, образно выражаясь, приобрела братцев, о которых совсем не мечтала, в частности в силу их уродливости. Таковыми стали руническая йога, рунические мудры и прочие способы занимательного времяпровождения, не имеющие никакого отношения к рунической традиции. К сожалению, многие из сегодняшних новичков более падки до бульварной литературы, чем до исторических источников. Видимо, именно этой аудитории обязаны своим выходом в свет такие произведения, как «эротические руны» и «рунический феншуй»

Вышенаписанное относиться и к тем, кто пытается строить теории, основанные на графике рунических знаков. Особенно грустна история о (не первой, разумеется!) попытке связять исконно древнегерманское мировоззрение и идею кабинетных теоретиков о делении рунических знаков на «стихийные элементы». Ключевая идея здесь — руна Льда (Is) и руна Kaun (Kano) — почему-то «руна огня», тогда как в одном источнике ее значение — Факел, то бишь свет, в двух других — Язва. При чем здесь огонь?

ИМЯ (СЛОВО)

Имя как словестный идентификатор является самой популярной разновидностью условного знака. Действительно, сочетание звуков, образующих имя символа («к-и-р-п-и-ч») никак не связано с содержанием смыслового значения символа «кирпич», эта связь существует лишь в силу соглашения группы субъектов, в данном случае — людей, говорящих по-русски. Соглашение здесь представлено в форме языка, являющегося частью соответствующей культуры. Если мы назовем кирпич, например, по-английски, «brick» - само символическое понятие кирпича от этого нисколько не изменится. Зато сочетание звуков, обозначающих один и тот же символ, изменилось до неузнаваемости, исключительно в силу иного, чем в русском языке, соглашения группы людей об обозначении символа.
При этом, если некто пожелает назвать кирпич каким-то собственным, наиболее подходящим, на его взгляд, сочетанием звуков без перспективы использования данного имени в общении с другими людьми — он волен использовать абсолютно любое имя, главное чтобы оно в его сознании ассоциировалось именно с кирпичом.

В наши дни достаточно популярна идея, схожая с идеей сакральности графической формы рунических знаков: она заключается в вере в сакральную силу самих фонетических сочетаний, составляющих имена рун. Якобы достаточно произнести (пропеть) имя руны для того, чтобы иметь искомый эффект от ее использования. Кроме этого, достаточно часто встречаются вопросы о правильном произношении имен рун и расстановке ударений в них. Оставив без внимания современные «имена» рун, возникшие в позднее время и переиначенные на латинский лад, обратимся сразу к первоистотникам, а именно к «руническим поэмам».

Среди таковых мы имеем: англосаксонскую, древненорвежскую, древнеисландскую рунические поэмы плюс приписки к древнеисландской поэме, содержащей имена рунический понятий, написанные по-латыни.
Из названий рун в рунических поэмах мы видим, что каждый из источников вместо имени руны использовал соответствующее слово из родного языка, обозначающее ключевое понятие руны. Например, одно и то же понятие «нужда» в древнеанглийской поэме звучало как Nied, в норвежской- Naudr, в исландской — Naud. Различия между двумя последними поэмами практически ничтожны в силу тесных культурных связей в регионе, а вот особенности языка британских островов проявляются на этом примере довольно четко.
Но дело даже не в языковом различии, а в том, что рунические символы именовались словами родного языка. Во всех трех упомянутых языках присутствовала руна «Нужда», а не таинственная «Nauthis».
Из анализа рунических поэм следует вывод о том, что имя руны не представляло собой какой-либо особой устойчивой фонетической конструкции, за которой признавалась бы магическая сила. Имена рун давались на родном языке их применителей, притом значение уделялось в первую очередь смысловому содержанию руны.

В итоге мы пришли к тому, что, согласно древним историческим источникам, в описании рун имеет значение только их смысловое содержание. И графический знак, и имя руны являются не более чем атрибутами символического понятия, стоящего за руной, ключами к нему, причем знак — в меньшей степени, поскольку связан с символическим значением только специальной ассоциативной связью.

ЗНАКИ ПОНЯТНЫЕ И НЕПОНЯТНЫЕ

«Рун не должен резать
Тот, кто в них не смыслит.
В непонятных знаках
Каждый может сбиться»

(с) «Сага об Эгиле»

Любой процесс взаимодействия с реальностью, будь то прикладная магия, мантика, философия или просто привычная нам обыденная жизнь (являющаяся, кстати, магией ничуть не в меньшей степени, чем то, что обычно принято понимать под магией) подразумевает постоянный диалог человеческого сознания с окружающим его и своим собственным внутренним миром. Как было описано в предыдущих статьях, этот диалог ведется на языке символов на «программной платформе» архетипов (позволяю себе такую терминологию, поскольку она понятнее современным читателям). Опять же как было разъяснено выше, человеческое сознание способно оперировать только знакомыми ему символами. Во всех вышеизложенных статьях я попытался донести до уважаемых читателей идею о том, что руны, коль скоро ты собрался их изучать, не должны быть незнакомыми знаками с непонятными значениями, подсматриваемыми в книжках и еще более непонятными именами. Надеюсь, что те из читателей, кого норны выбрали для постижения рунической мудрости, поймут всю ничтожность вопросов о том, где, как и на чем резать руны, чем красить и как после этого освящать, в какой позе при этом стоять и что говорить — это понимание приходит вместе с пониманием природы рун. Я уверен, что с того момента, когда вы начнете называть руны на своем родном языке согласно их значению, они станут для вас гораздо понятнее и ближе.
А кто не поймет — не отчаивайтесь и не прыгайте выше головы. Значит рождены вы для того, чтобы понимать другие категории, возможно менее сакральные, но тем не менее важные. В жизни достаточно не менее интересных, а порой и более радостных занятий, чем древняя мудрость, которая еще и скорбь.

Источник